Заметки наших туристов о Камчатке.

Съешь пирожок!

Елена Чекалова о пирожках с осенними ягодами.

Камчатка сразу поражает. Едва сойдя с трапа самолета в Петропавловске-Камчатском, видишь курящиеся вдалеке вулканы и снежные вершины. Тебя сажают в автобус, везут вдоль берега океана, показывают едва ли не самую красивую и просторную в мире природную бухту — она почти пуста, лишь несколько старых, изъеденных ржавчиной судов. Бескрайние черные пляжи из вулканического песка, чуть выше — луга с ковром из поредевшего к осени розового иван-чая. Рядом — город из уродливых бетонных бараков, в котором скромные изваяния Петра и Павла выглядят игрушечными рядом с колоссальным Ильичом. Его, наверное, за развевающийся каменный плащ здесь называют Бэтменом. Но и он не так велик по сравнению с нависающим над ним едва ли не единственным в городе многоэтажным зданием, на крыше которого ярко-голубыми буквами светится слово "Газпром".

Камчатка уникальна. Такое чувство, будто попадаешь на нашу планету лет эдак миллион назад. Она шевелится, плюется кипятком, дышит под твоими ногами, и кажется, что сейчас вон из-за той горы появится динозавр. Или какой-то джинн вылезет из очередной фумаролы — огромной дыры-кастрюли у подножия вулкана, в которой все время кипит что-то, испаряющее слегка удушливый сернистый газ. Звери здесь непуганые. Сурки и суслики снуют по поленнице — застывшей в виде дров лаве. Но настоящие хозяева, конечно, медведи — в кусты по нужде отойти боязно: горы, леса, реки — все для них. Ну и рыба, конечно, тоже. От разных видов лососевых реки красные, нерку и чавычу на голый крючок без наживки таскать можно. Мой муж даже было принялся руками ловить, как медведь, но сноровка все-таки не та. В какой-то момент начинает казаться, что находишься внутри бесконечного спектакля с неутомимыми актерами и гипнотически прекрасными декорациями. Шапки густых облаков над потемневшими вулканами, скалы из белоснежной пемзы, а на залитых солнцем луговинах рядом с ледниками — цветущие карликовые рододендроны, тугая голубика и водянистая шикша, любимая ягода моряков и медведей, слегка горьковатая, но прекрасно утоляющая жажду.

В эти места влюбляешься страстно. Даже если вы уже восходили на Килиманджаро, побывали на Гавайях, видели Гранд Каньон и вообще облетели почти весь мир. Нигде на земле нет такой природы, такой рыбалки и охоты, такого альпинизма и проверяющих на прочность пеших походов — настоящий туристический рай. Только, как и положено раю, мало кому доступный. Даже коренные жители Петропавловска в большинстве своем никогда не бывали в знаменитой Долине гейзеров. От Петропавловска-Камчатского одной рукой подать до Японии, другой — до Аляски. Но с местной регулярной авиацией здесь беда. Железных дорог нет. С автомобильными дорогами — настоящая катастрофа. На весь огромный полуостров меньше 300 километров асфальта. Поэтому главное транспортное средство — "вахтовка", автобус на остове КамАЗа. Ехать на этом гермафродите, особенно по лаве,— испытание не из легких. Главное здешнее "такси", вертолет, дорого так, что вместе с ценой перелета из Москвы стоимость путешествия на Камчатку поспорит с роскошными африканскими сафари. К тому же вертолет зависит от погоды, на Камчатке вообще все от нее зависит — можешь зависнуть на неделю на крошечной турбазе в районе какой-нибудь группы вулканов. Не только Петропавловск, но и все населенные пункты Камчатки выглядят так, будто вчера была война. Меня поразила горячая вода. Она бьет из-под земли всюду — сама! Теплые источники гениально снимают усталость. Какие могли бы быть на этой земле бассейны и курорты!

Когда мы вернулись в Москву, друзья спрашивали о главном вкусовом потрясении. Вначале я рассказывала про икру только что выловленного морского ежа. Мол, в нем все морепродукты сразу и в огромной концентрации, а еще йод и соленая пена волн — поразительный вкус! Но это все-таки не еда — деликатес. А главное для меня камчатское блюдо я попробовала в поселке Сокоч Елизовского района. Обычное для здешних мест поселение с домами, похожими на бараки. Но у Сокоча есть одно преимущество — он стоит на большой трассе, которая ведет в край рек, озер и вулканов. По ней проезжают машины с рыбой, а в сезон — туристы. Вот сокочинские тетки и стали печь пирожки, чтобы продавать их с самодельных тележек. Их они соорудили из старых детских колясок. Просто поставили на колясочный остов деревянные ящики, которые внутри проложили пенопластом, чтоб держали тепло, а снаружи оклеили цветной клеенкой. Со временем Сокоч стал настоящей достопримечательностью, а местные поварихи в сезон неплохо зарабатывают: пирожки у них получаются невероятной вкусноты и уходят аж по 70 рублей за штуку. Они с рыбой, с мясом, с ливером, с картошкой и, конечно, с сезонной ягодой. Мне особенно понравились те, что с яблоком и кисло-сладкой жимолостью. Ее бесконечные заросли — это тоже символ Камчатки. Жимолость можно, разумеется, заменить хоть брусникой. Все дело в тесте — оно невероятно нежное, с картошкой. Рецепт его пришел в голову местным хозяйкам, потому что когда-то были перебои с мукой, а картошка плохо хранилась, перемерзала, но выбрасывать было жалко. Ведь вырастить ее в этих местах непросто. Раньше тесто готовили только из картошки, воды и небольшого количества муки, а теперь некоторые хозяйки добавляют творог. Все очень просто. Картошку нужно сварить в мундире, очистить и размять в пюре. Когда остынет — добавить яйцо, муку, творог, соль и разрыхлитель (или просто соду). Если получилось жидковато, можно добавить еще муки, но немного, иначе тесто выйдет грубым. Натереть и отжать яблоки. Добавить ягоды, сахар и крахмал, чтобы начинка не растекалась. Тонко раскатать лепешку величиной с ладонь, положить начинку, хорошо защипнуть края и пожарить сначала со стороны шва, а потом с других сторон на сковородке в разогретом, но не самом горячем растительном масле. Много масла лить не нужно. Готовые пирожки можно посыпать сахарной пудрой.

После возвращения в Москву я на несколько дней совсем потеряла сон — все-таки огромная разница во времени. Посреди ночи — приступы голода. "А помнишь тех бабушек с вкуснющими пирожками? — спрашиваю мужа, который тоже ворочается с боку на бок. "Да какие они бабушки? — удивляется он.— Той, в розовой кофте, у которой ты покупала, лет сорок, не больше". Ну да, конечно, он прав, но ведь такие тетеньки стояли вдоль поездов, когда в детстве мы с мамой ехали в Анапу, и она еще вздыхала: мол, вот, ничего не меняется, все как в войну. Я закрываю глаза и снова лечу над сияющими камчатскими высотами. Может, Камчатка — она есть вся Россия? Невероятные возможности, которые упущены. Баснословные богатства, которые разворованы. Бесконечно терпеливые тетки, которые, еще не вырастив детей, стали бабками. Прошлое, которое стало настоящим и грозит стать будущим. Горько так, что съесть сладкий пирожок хочется просто нестерпимо.

www.vkusitsvet.ru